Вернуть ребёнка домой

Семейная пара после развода не смогла поделить совместного ребёнка. Жена – гражданка России – похитила малыша. Мужу – гражданину Испании – пришлось пытаться вернуть своего сына через суды, дойдя до Европейского Суда.

Ни для кого не является секретом, что сегодняшняя эпоха так называемой глобализации способствовала увеличению количества межнациональных браков между гражданами разных стран, многие из которых в итоге превратились в крепкие семейные узы. Однако, естественно, есть и такие семьи, которые распались со всеми вытекающими из этого последствиями. Наиболее остро здесь стоит вопрос определения места жительства совместных детей. Надо честно сказать, не всегда родители готовы использовать правовые методы при разрешении спора о месте жительства ребёнка, а порой просто-напросто решают увезти его в свою, родную страну. Такие жизненные переплетения наносят наибольший вред детям, которые вынуждены в самом юном возрасте страдать из-за разногласий родителей.

Увеличение количества случаев трансграничного похищения детей одним из родителей ещё во второй половине XX века подтолкнуло мировое сообщество к разработке эффективных средств правовой защиты по данной проблематике, и в 1980 году была принята Конвенция о международном похищении детей . Страны, подписавшие данный правовой акт, обязались на национальном уровне применять закреплённые в нём положения. По состоянию на июль 2019 года участниками Конвенции являются 101 государство.

Россия присоединилась к Конвенции в 2011 году.

Дела о международном похищении детей одним из родителей относятся к одной из самых сложных и чувствительных категорий судебных дел. По данным Верховного Суда России, за период с 2016 по 2018 год судами первой инстанции рассмотрено 71 дело о возвращении ребёнка, из которых в 2016 году рассмотрено 13 дел, в 2017 году – 26 дел, в 2018 году – 32 дела. По 23 делам требование о возвращении ребёнка удовлетворено, по 48 делам в удовлетворении отказано. В числе государств, указываемых истцами в качестве места постоянного проживания ребёнка, наиболее часто фигурировали Испания, Украина, Израиль, Франция и Германия. Специализированные суды по данной категории дел находятся в столицах каждого из федеральных округов России [1].

Одним из таких дел, о котором пойдёт речь ниже, явился спор бывших супругов – Густаво и Ярославы (описанное дело основано на реальных событиях, однако имена героев изменены автором текста).

1. Обстоятельства дела

Весна 2015 года ознаменовалась для гражданина Королевства Испании – Густаво и гражданки России – Ярославы вступлением в семейные узы. Брак был зарегистрирован в Испании. Семья обосновалась в пригороде Мадрида.

Ярослава переехала из России в Испанию ещё в 2014 году, чтобы создать семью со своим будущим супругом. Тогда же они решили жить вместе на территории Испании.

Осенью 2016 года у семейной пары родился сын Андрес, получивший испанское гражданство. В день своего рождения мальчик был зарегистрирован в Испании, в пригороде столицы по адресу, по которому также были зарегистрированы его родители.

В конце зимы 2017 года под предлогом краткосрочного визита к родственникам, проживающим в Санкт-Петербурге, Ярослава вместе с ребёнком выехала из Испании в Россию. Стоит отметить, что ранее мальчик в Россию никогда не вывозился. Муж подписал согласие на выезд ребёнка из Испании, предполагая, что в скором времени жена и сын вернутся. Своего согласия на изменение постоянного места проживания сына с Испании на Россию он не давал.

Перед отъездом в Россию Ярослава взяла с собой немного как своих вещей, так и вещей ребёнка, что указывало на краткосрочность её поездки. К тому же супруга своими действиями демонстрировала полное желание продолжить жить в Испании со своей семьёй. Так, она имела постоянное место работы, страховой медицинский полис. С регистрационного учёта на территории Испании не снималась.

Тем не менее по приезде в Санкт-Петербург Ярослава сообщила Густаво, что её личные планы изменились и она намеревается остаться постоянно жить в России вместе с ребёнком. Муж был с этим не согласен и предложил жене вернуться с сыном домой в Испанию. В течение какого-то времени она давала обещания вернуться вместе с ребёнком в Испанию, однако в конце концов сообщила Густаво, что остаётся постоянно проживать в России.

В связи с этим Густаво направил в Министерство образования и науки Российской Федерации заявление о возвращении ребёнка в Испанию. В ответ на это письмо Густаво пришёл ответ, где указывалось, что по данному вопросу он вправе обратиться в суд с соответствующим иском.

В октябре 2017 года Густаво стало известно о том, что его жена подала иск в Ленинский районный суд Санкт-Петербурга о расторжении брака и определении места жительства ребёнка с ней.

Через три месяца супруг обратился в Дзержинский районный суд Санкт-Петербурга с иском, в котором просил суд предписать возвращение его несовершеннолетнего ребёнка в государство его постоянного проживания – в Испанию, указывая, что он не давал своего согласия на изменение места жительства ребёнка, а был введён женой в заблуждение относительно целей её поездки в Россию.

В начале 2018 года Густаво подал в Ленинский районный суд Санкт-Петербурга ходатайство о приостановлении производства по делу о расторжении брака и определении места жительства ребёнка с матерью до вынесения Дзержинским районным судом Санкт-Петербурга решения по иску о возвращении ребёнка, мотивируя это положениями статьи 16 Конвенции. Так, Конвенция предписывает, что после получения уведомления о незаконном перемещении или удержании ребёнка судебные или административные органы государства, в которое был перемещён или в котором удерживается ребёнок, не должны выносить решения относительно прав опеки, пока не будет установлено, что ребёнок не подлежит возвращению.

Определением Ленинского районного суда города Санкт-Петербурга от 25 января 2018 года дело по иску Ярославы о расторжении брака и определении места жительства ребёнка с ней было приостановлено.

2. Позиция судов первой и апелляционной инстанции

25 апреля 2018 года судьёй Дзержинского районного суда Санкт-Петербурга вынесено решение, которым было предписано незамедлительное возвращение несовершеннолетнего ребёнка в Испанию. Суд пришёл к выводу, что Ярослава не смогла опровергнуть доводы о том, что Испания является страной постоянного проживания ребёнка и семьи в целом. Жена не представила доказательств того, что Густаво не осуществлял свои права опеки над ребёнком, а также ею не доказан факт того, что возвращение ребёнка в Испанию создаст угрозу причинения ему физического или психологического вреда. Кроме того, суд отметил, что отец ребёнка не давал согласия на изменение ему места проживания.

Суд также указал, что такие обстоятельства, как регистрация ребёнка по адресу регистрации матери, наблюдение у педиатра города Санкт-Петербурга, постановка в очередь для зачисления в дошкольное образовательное учреждение, иные обстоятельства не имеют правового значения, так как они имели место уже после вывоза ребёнка из Испании.

Ярослава, а также участвующий в деле прокурор обжаловали указанное решение суда в апелляционном порядке.
Апелляционным определением Санкт-Петербургского городского суда жалоба Ярославы и апелляционное представление прокурора были удовлетворены, решение суда первой инстанции было отменено, и по делу было принято новое решение, по которому ребёнок оставался с матерью в России.

Санкт-Петербургский городской суд мотивировал своё решение тем, что малолетний ребёнок не может быть разлучён с матерью: «положения Конвенции не могут рассматриваться в России как общепризнанные нормы международного права, и, таким образом, применению подлежит только Конституция России, а именно в части обеспечения защиты материнства и детства, в силу которого должен быть исключен отрыв ребенка от матери».

Густаво попытался обжаловать это решение суда в кассационном порядке сначала в Президиум Санкт-Петербургского городского суда, а потом и в Верховный Суд РФ. Однако положительного результата это не принесло.

Сразу после отмены судом апелляционной инстанции решения о возвращении ребёнка в Испанию Ленинский районный суд Санкт-Петербурга возобновил производство по делу о расторжении брака и определении места жительства ребёнка, и 20 июня 2018 года суд удовлетворил исковые требования Ярославы и определил место жительства ребёнка с ней, в России.

3. Жалоба в Европейский Суд по правам человека. Комментарий представителя заявителя

В сентябре 2019 года представителем Густаво – адвокатом Гарсиа С.Д. – была направлена жалоба в Европейский Суд по правам человека (далее – Европейский Суд) на решение Санкт-Петербургского городского суда. В жалобе отмечалось, что властями Российской Федерации во время рассмотрения дела о возвращении ребёнка в Испанию было нарушено право Густаво на уважение семейной жизни, предусмотренное пунктом 1 статьи 8 Европейской Конвенции по правам человека, поскольку он наделён правами опеки в отношении своего ребёнка в соответствии с законодательством Испании. Эти права он всегда осуществлял добросовестно, однако в связи с незаконным удержанием ребёнка в России права опеки были нарушены.

По мнению отца ребёнка, было также нарушено его право на справедливое и публичное разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона (пункт 1 статьи 6 Европейской Конвенции по правам человека ), поскольку Ленинский районный суд Санкт-Петербурга, который определил место жительства ребёнка, не обладал юрисдикцией для рассмотрения данного судебного спора. В пункте 26 Выводов и рекомендаций Специальной Комиссии по практическому применению Гаагских конвенций 1980 и 1996 годов имеется указание на наличие у государства обычного проживания ребёнка главенствующей роли при принятии решений по вопросам опеки над детьми.

Адвокат АП города Санкт-Петербурга Светлана Гарсиа, которая представляла интересы супруга в судебных разбирательствах, отметила, что суд первой инстанции пришёл к правильным выводам, тогда как вышестоящие суды нарушили нормы материального права.

«На мой взгляд, правильным, законным и обоснованным является решение суда первой инстанции, – считает Гарсиа, – а последующие судебные акты были вынесены в нарушение как международного, так и национального законодательства. Личное желание одного из родителей менять в течение жизни страну проживания никак не должно отражаться на праве ребёнка постоянно проживать в определённом государстве, а также на праве другого родителя воспитывать своего ребёнка в той стране, в которой он предполагал это делать изначально, когда планировал рождение ребёнка вместе со своим супругом или партнёром. В связи с этим мы подали жалобу в Европейский Суд. На сегодняшний день как наша сторона, так и власти РФ представили письменные позиции по делу, и мы ожидаем вынесения Судом постановления. В числе доводов мы указали на то, что суды РФ не только не исполнили свою обязанность по сохранению семейных связей между отцом и ребёнком, но и фактически разорвали эти связи. В настоящее время мой доверитель с ребёнком, к сожалению, не видится; мать ребёнка позволяет общение только посредством видеозвонков», – сообщила адвокат.

4. Критерии определения международного похищения ребёнка, выработанные прецедентной практикой ЕСПЧ

Судебные дела о международном похищении детей одним из родителей нередко доходят до Европейского Суда по правам человека. В этих делах заявители ссылаются на то, что были нарушены права, предусмотренные статьёй 8 Европейской Конвенции по правам человека, – право на уважение частной и семейной жизни.

Уважение семейной жизни подразумевает обязанность государства действовать таким образом, чтобы позволить нормально развиваться семейным отношениям, особенно отношениям между родителями и детьми. В случаях разлучения ребёнка с родителем статья 8 Европейской Конвенции по правам человека предписывает, что действенное обеспечение права на уважение семейной жизни предполагает право на осуществление мер, направленных на воссоединение родителей и детей. Особо следует учитывать интересы ребёнка [2].

Европейский Суд в своей практике придерживается постулата, что в спорах, касающихся прав на опеку, внутригосударственные суды должны выполнять трудную задачу, а именно – взвешивать правомерные интересы каждого родителя в поддержании личных отношений и прямого контакта с ребёнком относительно «наилучших интересов ребёнка», при том, что последнее имеет первостепенное значение. Это требуется как Нью-Йоркской конвенцией 1989 года о правах ребёнка, так и устоявшейся прецедентной практикой Европейского Суда (См. среди многих примеров Постановление Большой палаты Европейского Суда по делу «Скодзари и Джунта против Италии», жалобы № 39221/98 и 41963/98, § 169, ECHR 2000-VIII; Постановление Европейского Суда по делу «Агеевы против Российской Федерации» от 18 апреля 2013 года, жалоба № 7075/10, § 143; Постановление Большой палаты Европейского Суда по делу «Нойлингер и Шурук против Швейцарии», § 135).

В случае неправомерного вывоза и удерживания ребёнка родителем-«похитителем» существует прочная презумпция того, что наилучшим интересам ребёнка отвечает его или её быстрое возвращение «оставленному» родителю и в страну постоянного места проживания. Это правило поддерживается серьёзными соображениями охраны публичного порядка: родителю-«похитителю» не должно быть дозволено извлекать выгоду из его или её собственного злодеяния; не должно быть дозволено легализовать фактическую ситуацию, созданную неправомерным вывозом ребёнка, и не должно быть дозволено выбирать себе новую судебную площадку для спора, который уже был разрешён в другой стране. Предполагается, что презумпция в пользу возвращения ребёнка будет препятствовать такому типу поведения и будет развивать «всеобщий интерес в обеспечении уважения к принципу верховенства права» (Постановление ЕСПЧ от 23.10.2014 «Дело «В.П. (V.P.) против Российской Федерации» (жалоба № 61362/12)).

В ситуациях же, когда решения национальных судов по возвращению ребёнка в страну постоянного проживания исполняются ненадлежащим образом, Европейский Суд полагает, что власти страны должны представить доказательства, что ненадлежащее исполнение решения суда не было привнесено тем, что государство не приняло всех мер, которых от него можно было разумно ожидать для исполнения распоряжения о возврате ребёнка. Такая позиция вытекает из общего толкования статьи 8 Европейской Конвенции по правам человека , которая налагает на государства как позитивные обязательства, так и общее требование уважения к принципу верховенства права (Постановление по делу «Сильвестр против Австрии» от 24 апреля 2003 г., жалобы № 36812/97 и 40104/98, § 63).

* * *

На сегодняшний день, как было указано выше, дело по жалобе Густаво в Европейском Суде находится на стадии рассмотрения по существу. По словам адвоката Светланы Гарсиа, они с доверителем ожидают итогового решения суда уже к концу октября 2020 года.

На этом мы заканчиваем свой рассказ о жизни испано-российской семьи и надеемся, что по этому делу будет вынесено окончательное законное и справедливое судебное решение в интересах ребёнка, а значит и в интересах всей семьи.

---

[1] См.: https://www.advgazeta.ru/novosti/vs-obobshchil-sudebnuyu-praktiku-po-delam-o-vozvrashchenii-detey-na-osnovanii-gaagskoy-konventsii-1980-g/.

[2] См.: http://www.echr.ru/documents/manuals/Norma01/Norma_01.pdf.