Является ли компенсация, присуждённая ЕСПЧ, окончательной?

Анализируется вопрос о возможности дополнительного возмещения вреда в судах общей юрисдикции России после выплаты государством компенсации в рамках рассмотрения дела в Европейском Суде по правам человека. Комментарий опирается на историю дела Юрия Николаевича Гайдукова, бывшего начальника инспекции Счётной Палаты Российской Федерации. В частности, мы рассмотрим (1) фактические обстоятельства дела Ю.Н. Гайдукова, (2) проанализируем законодательство и практику российских судов по данному вопросу, а также (3) позицию ЕСПЧ. На основании проведённого анализа делается вывод о неправомерности автоматического отказа судов общей юрисдикции в требовании заявителя возместить вред, причинённый незаконными действиями (или бездействиями) органов государственной власти, если государством уже была выплачена компенсация в рамках рассмотрения дела заявителя в ЕСПЧ.

1. Предыстория

В связи с неправомерным содержанием под стражей, Гайдуков Юрий Николаевич направил жалобу в Европейский Суд по правам человека (далее – ЕСПЧ или Суд) на нарушение Россией его права на свободу и личную неприкосновенность, предусмотренного статьёй 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее – Конвенция). В ответ на это, Российская Федерация направила в Суд Декларацию, в которой признала нарушение прав Ю.Н. Гайдукова и выразила готовность выплатить компенсацию. Несмотря на несогласие Ю.Н. Гайдукова с размером компенсации, ЕСПЧ принял решение об исключении его жалобы из своего списка дел в соответствии с подпунктом «с» пункта 1 статьи 37 Конвенции («по любой иной причине») (Gaydukov v. Russia, Decision of May 6, 2014, Application no. 4903/10). В свою очередь, Россия выплатила оговорённую с ЕСПЧ компенсацию.

Не согласившись с размером выплаченной компенсации, Юрий Гайдуков обратился в Тверской районный суд города Москвы с иском к Российской Федерации в лице Министерства финансов – на основании пункта 1 статьи 1070 Гражданского Кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ). Гайдуков просил возместить причинённый ему вред, включая утраченный заработок, расходы на оплату юридической помощи и другие расходы, а также моральный вред, за вычетом суммы выплаченной Россией компенсации.

Статья ГК РФ 1070.1. Вред, причинённый гражданину в результате незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, незаконного привлечения к административной ответственности в виде административного ареста, а также вред, причинённый юридическому лицу в результате незаконного привлечения к административной ответственности в виде административного приостановления деятельности, возмещается за счет казны Российской Федерации, а в случаях, предусмотренных законом, за счёт казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования в полном объёме независимо от вины должностных лиц органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда в порядке, установленном законом.

В своём решении Тверской районный суд города Москвы в удовлетворении исковых требований Гайдукова отказал. Обжалование этого решения также не принесло успеха. Отказывая в удовлетворении заявленных требований, суды ссылались на то, что Россия уже выплатила справедливую компенсацию в рамках рассмотрения его дела в ЕСПЧ.

В связи с этим, Гайдуков направил жалобу в Конституционный Суд Российской Федерации (далее – Конституционный Суд) в связи с обнаружившейся неопределённостью в вопросе о том, соответствует ли пункт 1 статьи 1070 ГК РФ Конституции Российской Федерации (далее – Конституция). Представителем и автором жалобы выступил адвокат Дмитрий Кравченко («Аснис и партнёры»).

29 сентября 2020 года Конституционный Суд принял определение об отказе в принятии данной жалобы к рассмотрению. В частности, Конституционный Суд указал, что:

«пункт 1 статьи 1070 ГК Российской Федерации, в изъятие из общих начал гражданско-правовой ответственности предусматривающий возмещение вреда независимо от вины должностных лиц соответствующих органов, устанавливает дополнительные гражданско-правовые гарантии для защиты прав граждан и юридических лиц от незаконных действий органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда, вытекающие из статей 52 и 53 Конституции Российской Федерации, в системной связи с абзацем третьим статьи 1100 названного Кодекса не препятствует возмещению вреда, причинённого незаконными действиями (бездействием) государственных органов либо их должностных лиц, и разумной и справедливой компенсации морального вреда лицу, чьё право нарушено, и сам по себе не может расцениваться как нарушающий конституционные права заявителя».

Таким образом, несмотря на то, что Конституционный Суд исследовал конституционность оспариваемой нормы, в его определении не содержится оценки сложившейся правоприменительной практики. В силу того, что Конституционный Суд не ответил исчерпывающим образом на все поставленные вопросы, эта тема сохраняет свою актуальность.

2. Национально-правовое регулирование возмещение вреда

2.1. Конституционно-правовое регулирование

Согласно статье 53 Конституции, каждый имеет право на возмещение государством вреда, причинённого незаконными действиями (или бездействиями) органов государственной власти или их должностных лиц.

Конституционный Суд отмечал, что реализация предусмотренного статьёй 53 права гарантируется конституционной обязанностью государства обеспечивать защиту, в том числе судебную, прав и свобод человека и гражданина (статья 45, часть 1; статья 46, части 1 и 2 Конституции), доступ к правосудию и компенсацию причинённого ущерба потерпевшим от преступлений и злоупотреблений властью (статья 52 Конституции) (Постановление Конституционного Суда от 14 ноября 2017 № 28-П). Также, Конституционный Суд указывал, что конституционным гарантиям находящегося под судебной защитой права на возмещение вреда, причинённого незаконным или необоснованным уголовным преследованием, соответствуют нормы Международного пакта о гражданских и политических правах (подпункт «а» пункта 3 статьи 2, пункт 5 статьи 9 и пункт 6 статьи 14), Конвенции (пункт 5 статьи 5) и Протокола № 7 к ней (статья 3), признающие право каждого, кто стал жертвой незаконного ареста, заключения под стражу или судебной ошибки, на компенсацию. Эти нормы также обязывают государство обеспечить эффективные средства правовой защиты нарушенных прав (Постановление Конституционного Суда от 14 ноября 2017 № 28-П).

Более того, Конституционный Суд подчёркивал, что государство, обеспечивая эффективное и полное восстановление в правах лицам, необоснованно привлеченным к уголовной ответственности, обязано также гарантировать им максимально возможное возмещение причинённого вреда (постановления Конституционного Суда от 2 марта 2010 № 5-П, от 14 июля 2011 № 16-П, от 17 октября 2011 № 22-П, от 14 октября 2017 № 28-П и др.).

При этом, ни в Конституции, ни в решениях Конституционного Суда не упоминается возможность ограничения права лица на полное и эффективное возмещения вреда, причинённого органами государственной власти, в силу присуждения компенсации такому лицу международным судебным органом. В определении по жалобе Гайдукова Конституционный Суд также не установил возможность такого ограничения (Определение Конституционного Суда от 29 сентября 2020 № 2199-О).

В соответствии со статьёй 79 Конституции в последней редакции (2020 года), Россия может участвовать в межгосударственных объединениях и передавать им часть своих полномочий в соответствии с международными договорами Российской Федерации, если это не влечёт за собой ограничения прав и свобод человека и гражданина и не противоречит основам конституционного строя России. Решения межгосударственных органов, принятые на основании положений международных договоров России в их истолковании, противоречащем Конституции, не подлежат исполнению в Российской Федерации.

Конституционный Суд в Постановлении от 14 июля 2015 № 21-П установил, что Россия обязана обеспечивать в рамках своей правовой системы верховенство Конституции, что вынуждает её в случае возникновения каких-либо коллизий в этой сфере – притом что Конституция и Конвенция основаны на одних и тех же базовых ценностях защиты прав и свобод человека и гражданина – отдавать предпочтение требованиям Конституции (также см. Постановление Конституционного Суда от 15 ноября 2016 № 24-П). В частности, Конституционный Суд в Постановлении от 14 июля 2015 № 21-П указал, что Конституция (в том числе в её истолковании Конституционным Судом) как правовой акт, обладающий высшей юридической силой в правовой системе России, может обеспечивать защиту прав и свобод человека и гражданина в более полном объёме по сравнению с соответствующими положениями Конвенции в их истолковании ЕСПЧ.

Следовательно, положения Конституции не препятствуют России возмещать гражданам вред, причинённый незаконными действиями (бездействиями) органов государственной власти России в более полном объёме (в том числе и в денежном выражении) по сравнению с возмещением, установленным и назначенным на основании решения международного судебного органа, например ЕСПЧ. Наоборот, исходя из правовых позиций Конституционного Суда, можно сделать вывод о том, что такое дополнительное возмещение представляется не просто возможным, а, в некоторых случаях, даже необходимым.

2.2. Возмещение вреда на основании пункта 1 статьи 1070 ГК РФ после выплаты государством компенсации за нарушение Конвенции

Согласно пункту 1 статьи 1070 ГК РФ, вред, причинённый гражданину в результате незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, незаконного привлечения к административной ответственности в виде административного ареста, а также вред, причинённый юридическому лицу в результате незаконного привлечения к административной ответственности в виде административного приостановления деятельности, возмещается за счёт казны России, а в случаях, предусмотренных законом, за счёт казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования в полном объёме независимо от вины должностных лиц органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда в порядке, установленном законом.

Верховный Суд Российской Федерации (далее – Верховный Суд) в пункте 23 Постановления от 27 июня 2013 № 21 разъяснил, что при обращении заявителя с иском о возмещении вреда в связи с установленным ЕСПЧ нарушением положений Конвенции или Протоколов к ней судам необходимо учитывать основания присуждённой ему справедливой компенсации во исполнение статьи 41 Конвенции. Так, не может быть удовлетворён иск заявителя о денежной компенсации морального вреда, причинённого в результате бесчеловечного обращения, противоречащего положениям статьи 3 Конвенции и имевшего место в определённый период, если ЕСПЧ по этим же основаниям уже была присуждена компенсация указанного вреда.

Данная позиция впоследствии была отражена в ряде решений судов, например в решении Центрального районного суда города Хабаровска от 12 августа 2019 года по делу № 2-5356/2019, Советского районного суда города Красноярска от 12 февраля 2019 года по делу № 2-224/2019, Центрального районного суда города Хабаровска от 25 мая 2018 года по делу № 2-1689/2018 и других.

На основании указанного постановления Верховного Суда решением суда общей юрисдикции, оставленным без изменением судом апелляционной инстанции, Ю.Н. Гайдукову было отказано в удовлетворении требований о полном возмещении вреда после выплаты Российской Федерацией компенсации в рамках рассмотрения его дела в ЕСПЧ. В качестве оснований для отказа суды указали на то, что в Российской Федерации сложилась устойчивая судебная практика, при которой, в случае исключения ЕСПЧ дела из списка дел в порядке подпункта «с» пункта 1 статьи 37 Конвенции в связи с признанием Россией нарушения и предложения компенсации, основания для дополнительного (полного) взыскания вреда на основании пункта 1 статьи 1070 ГК РФ отсутствуют.

Следовательно, суды применяют позицию, высказанную Верховным Судом в Постановлении от 27 июня 2013 № 21, о невозможности возмещения вреда в денежном размере после уже выплаченной государством компенсации на основании статьи 41 Конвенции по аналогии к выплате государством компенсации в связи с удалением жалобы из списка дел ЕСПЧ в порядке статьи 37 Конвенции.

Таким образом, суды общей юрисдикции в своей правоприменительной практике толкуют пункт 1 статьи 1070 ГК РФ как ограничивающий объём полного возмещения вреда размером компенсации, установленной (в порядке статьи 41 Конвенции) ЕСПЧ или «оговорённой» (в порядке подпункта «с» пункта 1 статьи 37 Конвенции) с ЕСПЧ. Следует отметить, что ЕСПЧ, как субсидиарный межгосударственный судебный орган, не подменяет роль национальных судов в части защиты прав и свобод человека. Несмотря на это, Российская Федерация фактически предоставляет ЕСПЧ абсолютную свободу в части окончательного установления размера возмещения вреда, причинённого в результате действий (или бездействий) органов государственной власти, гражданину России. Такое толкование не соотносится с положениями Конституции, а также с позициями Конституционного Суда о приоритете Конституции и о возможной более широкой конституционной защите прав и свобод человека.

3. Позиция ЕСПЧ

В соответствии со статьёй 41 Конвенции, если ЕСПЧ объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право государства допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне. В своих решениях ЕСПЧ не устанавливает, что присуждение заявителю компенсации за нарушение его конвенционных прав лишает его права впоследствии обращаться в национальные суды для дополнительного возмещения вреда.

Выплата государством компенсации в рамках рассмотрения дела в ЕСПЧ также возможна в порядке подпункта «с» пункта 1 статьи 37 Конвенции, как это было сделано в деле Ю.Н. Гайдукова. В данном случае, Суд прекращает производство по делу в силу признания государством нарушения Конвенции и его готовности выплатить компенсацию. При этом, мнение заявителя относительно размера компенсации Судом не учитывается.

Позиция ЕСПЧ заключается в том, что его решение о закрытии дела на основании данного положения является окончательным только в отношении разбирательства в Суде и ни в коем случае не лишает заявителя средств судебной защиты на национальном уровне (Taktakishvili v. Georgia, Decision of October 16, 2012, Application no. № 46055/06, § 27). Наоборот, если ЕСПЧ приходит к выводу о том, что его решение о закрытии дела послужит препятствием для защиты заявителем своих прав на национальном уровне, Суд не удовлетворяет ходатайство государства о закрытии дела и принимает решение по существу (Davydov v. Russia, Judgment of January 30, 2015, Application no. № 18967/07, § 31, 32).

Наконец, в случае принятия Судом решения о закрытии дела, заявитель не только имеет в распоряжении все средства правовой защиты, доступные на национальном уровне, но и может подать новую жалобу, но только в том случае, если государство продолжит принимать нарушающие Конвенцию меры (Khan v. Germany, Judgment of September 21, 2016, Application no. № 38030/12, § 38).

На основании рассмотренной практики можно сделать вывод о том, что ЕСПЧ не препятствует заявителю обращаться в национальные суды для дополнительного возмещения вреда в денежном выражении после присуждения ему (ей) Судом, как в порядке статьи 41, так и статьи 37 Конвенции, справедливой компенсации за нарушение государством положений Конвенции.

4. Итоговые соображения

Ни Конституция, ни Конвенция, ни практика Конституционного Суда и ЕСПЧ не препятствуют дополнительному возмещению вреда в денежном размере в российских судах общей юрисдикции в случае выплаты государством компенсации, как на основании статьи 41, так и статьи 37 Конвенции, в рамках рассмотрения дела в ЕСПЧ. Наоборот, исходя из практики Конституционного Суда, такое дополнительное (полное) возмещение, в некоторых случаях, должно быть не просто возможно, а необходимо. А именно в случаях, когда Конвенция предоставляет меньшую защиту прав человека по сравнению с той, которая гарантируется Конституцией.

Несмотря на это, анализ практики судов общей юрисдикции России, включая дело Н.Ю. Гайдукова, приводит к выводу, что такое дополнительное (полное) возмещение невозможно, если по данному делу государством уже была выплачена компенсация за нарушения Конвенции. В таких делах суды общей юрисдикции, не оценивая действительного размера вреда в денежном выражении, подлежащего возмещению на основании пункта 1 статьи 1070 ГК РФ, автоматически отказывают в таком возмещении только на основании факта выплаты государством компенсации в рамках рассмотрения дела в ЕСПЧ. Основным аргументом судов общей юрисдикции является факт признания ЕСПЧ такой компенсации справедливой.

Конституционный Суд в Определении от 29 сентября 2020 года № 2199-О по жалобе Ю.Н. Гайдукова, к сожалению, ограничился выводом о том, что пункт 1 статьи 1070 ГК РФ не препятствует возмещению вреда, причинённого незаконными действиями (бездействием) государственных органов либо их должностных лиц, и разумной и справедливой компенсации морального вреда лицу, чьё право нарушено, и сам по себе не может расцениваться как нарушающий конституционные права заявителя. При этом, Конституционный Суд совершенно не принял во внимание толкование данной нормы придаваемой ей правоприменительной практикой судов общей юрисдикции. Именно такое устойчивое толкование препятствует заявителю получать полное возмещение вреда в денежном выражении после выплаты государством компенсации в рамках рассмотрения его дела в ЕСПЧ.

Представляется, что решение ЕСПЧ о выплате государством компенсации на основании статьи 41 Конвенции в случае установления нарушения или решение о закрытии дела в порядке подпункта «с» пункта 1 статьи 37 Конвенции наряду с выплатой государством определённой компенсации не должно являться основанием для автоматического отказа судов общей юрисдикции России в требовании полностью возместить вред на основании пункта 1 статьи 1070 ГК РФ. Судам общей юрисдикции следует оценивать и устанавливать действительный размер компенсации, которая должна быть присуждена гражданину за вред, причинённый незаконными действиями (или бездействиями) органов государственной власти. Результатом такой оценки должен являться вывод суда о том, является ли компенсация, установленная ЕСПЧ, полной в соответствии с российским законодательством. Если суды посчитают, что гражданину полагается возмещение вреда в размере, превышающем компенсацию, определенную ЕСПЧ, такая недостающая сумма должна быть ему назначена за счёт средств казны Российской Федерации на основании пункта 1 статьи 1070 ГК РФ. Иное не соответствует положениям Конституции в их истолковании Конституционным Судом.